«Доктор Живаго» и русский язык в сетях ЦРУ
Современное положение русского языка в мире и особенно на территориях российского приграничья отражает уязвимость всей модели интеллектуального и гуманитарного влияния России по окружающей государство оси Великого Лимитрофа (от Финляндии до Южной Кореи). Сокращение русскоязычного пространства в сфере общественной жизни, образования, СМИ в различной степени поощряется правительствами стран Балтии, Закавказья, Центральной Азии. Чем грозит нерешительное развитие русистики и подавление «мягкой силы» мы видим сегодня на примере Украине.
С учетом неубедительной работы ответственных российских ведомств по данному направлению, а также растущего скептического отношения к перспективам продвижения русского языка на территории постсоветских республик, Media-MIG открывает серию публикаций по истории вопроса с привлечением экспертов из числа заслуженных сотрудников специальных служб.
На первом этапе мы рассмотрим тему использования русистики и русского языка как инструмента внешнеполитического влияния в поздний советский период, в 1990-е и 2000-е гг., включая сюжеты противостояния специальных служб в гуманитарной сфере.
Целью публикаций редакция ставит привлечение широкого общественно-политического внимания к проблемам продвижения русского языка за рубежом, укрепления позиций в самой России, охоты за умами, а также - анализ и применение исторического опыта усиления интеллектуального влияния нашего государства в мире.
Экспертное сопровождение направлению обеспечат представители Комитета ветеранов спецслужб, а также исследователи истории спецслужб.
В качестве темы вводной публикации Media-MIG выбрал историю публикации романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго».
В 2014—2015 годах американские спецслужбы поставили точку в дискуссии об их участии в распространении и продвижении данного произведения. ЦРУ США признало, что использовало книгу в качестве идеологического оружия против Советского Союза и левых партий в третьих странах.
История информационно-психологической борьбы (ИПБ) уходит своими корнями в далекое прошлое. Достаточно почитать «Искусство войны» Сунь-цзы, чтобы убедиться в том, насколько активно психологические операции использовали еще две с половиной тысячи лет назад. И все же звездный час информационных спецопераций начался в ХХ столетии, когда развитие средств массовой коммуникации вышло на достаточно высокий уровень.
В фокусе внимания специалистов ИПБ всегда находились вопросы языка, литературы, истории, позволяющие эффективно манипулировать массовым сознанием. К сожалению, эта судьба не обошла и русистику. Ее активно использовали в годы Первой и Второй мировой войны. Однако во время Холодной войны размах процесса принял беспрецедентные масштабы. Одна из наиболее известных историй — ситуация, в которой ЦРУ США взяла на себя роль издателя романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго».
Пастернак трудился над романом около десяти лет — с 1945 по 1955 годы. Посвящено произведение непростой судьбе интеллигента во время Гражданской войны и в ранние годы существования советской власти. Реальность романа — откровенно гнетущая. Сама книга — достаточно сложная и многослойная.
Критики часто говорят, что биография главного героя книги — врача и поэта Юрия Живаго — это якобы «духовная автобиография» самого Пастернака. Несложно было догадаться, что получившуюся по факту глубоко антисоветской книгу власти, мягко говоря, не оценят.
В 1956 году редакция журнала «Новый мир» в жесткой форме отказалась публиковать «Доктора Живаго». Однако еще до этого Пастернак передал копию рукописи в Италию, где роман и был впервые издан — на итальянском языке. А в начале 1958-го года он через британскую разведку МИ-6 попал в руки сотрудникам ЦРУ, и был высоко оценен ими с пропагандистской точки зрения.
В 2015 году ЦРУ рассекретило ряд документов, по которым можно частично восстановить путь «Доктора Живаго» по кабинетам управления американской разведки в Лэнгли. Работали сотрудники ЦРУ с романом Пастернака в рамках особого меморандума. Они прекрасно понимали, что в случае издания книги в Соединенных Штатах, всем сразу станет ясно, чьи уши торчат из-за проекта. Поэтому ЦРУ обратилась к «младшим братьям» — разведчикам из Нидерландов. Те и опубликовали «Доктора Живаго» в издательском доме Mouton Publishers. Первый русскоязычный тираж составил тысячу экземпляров. Двести копий сразу забрал центральный офис ЦРУ, а остальные — распределили по европейским резидентурам или передали для распространения на Всемирной выставке в Брюсселе. Гражданам СССР книги раздавали через павильон Ватикана, чтобы опять-таки отвести подозрения от Соединенных Штатов. По слухам, Пастернак узнал обо всем только пост-фактум.
В 1959 году ЦРУ допечатало еще девятитысячный тираж в «карманном» формате. В этот раз издателем выступила несуществующая на самом деле французская компания. Только на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене раздали около 2 тыс. экземпляров книги.
Судя по рассекреченным документам, американская разведка через общественное давление хотела заставить советские власти публиковать «Доктора Живаго» на территории СССР. Но из этого ничего не вышло. Не помогло даже явно неслучайное присвоение Пастернаку Нобелевской премии. Напротив, на литератора только усилилось давление. Морально разбитый, он вскоре умер. Его творчество в итоге разрешили публиковать в СССР только под занавес перестройки — в конце 1980-х годов.
Критики не любят об этом говорить, но американцы, по сути дела, просто использовали Пастернака в своих целях, окончательно испортив ему жизнь, и не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести. Литератор, конечно, шел на изначальный риск, когда писал заведомо «проблемное» произведение, но без участия ЦРУ настолько негативных последствий, скорее всего, не было бы.
«Пример хорошо отражает подход американских спецслужб к изучению и практическому применению плодов чужого интеллектуального труда. На протяжении Холодной войны их аналитики нащупывали отдельные тонкие участки на гуманитарном фронте с СССР, с восточным блоком, использовали людей и выбрасывали — таков их фирменный след. Сегодня мы наблюдаем аналогичную тактику в случае с релокантами. О чем это говорит - о тех же «тонких участках» в позиции русского языка и русской культуры, об опасностях для нашего общества.
Русский язык, русская литература, русская этнопсихология, музыка — всё это активно использовалось в годы Холодной войны. Изучение этого опыта, через привлечение и большого пласта новых источников и мемуаров реальных участников событий, чрезвычайно важно для вклада в том числе в организацию современной русистики. Все мы понимаем, что недооценивать силу гуманитарного влияния своей страны, пренебрегать реальным продвижением русского языка не просто недальновидно. Поступать так - значит открывать колоссальное пространство для маневра нашему противнику», — заявил в интервью Media-MIG президент Комитета ветеранов спецслужб Виктор Варман.
25 мая 2023